В 2014 году я был в Ганновере, в Германии. Это была поездка в составе студенческой группы – что-то вроде молодежного обмена с Университетом Лейбница.
Один из дней, после ряда мероприятий (лекций, дискуссий, экскурсий), мы с ребятами закончили прогулкой по городу и уже довольно поздно, часов в 11 поехали в хостел. В автобусе кроме нас ехал еще один человек – молодой парень лет 25, в инвалидной коляске. Парень явно был в ней не на время какой-то травмы.
Автобус остановился на нашей остановке, которая, как оказалось, была остановкой и этого парня. Из центральной двери автоматически выдвинулся пандус и парень без усилий съехал на ровненький немецкий тротуар. Так получилось, что я замешкался и шёл позади группы и поравнялся с парнем, который шёл (ехал? – не знаю, к сожалению, как правильно) в том же направлении, что и мы.
Он обратился ко мне на немецком, но услышав ответ «Не понимаю тебя. Могу говорить на английском», непринуждённо перешёл на язык британцев (что, собственно, нисколько неудивительно для моих европейских ровесников).
— Откуда ты? – спросил парень.
— Мы с друзьями из России, приехали на студенчески проект в Университет Лейбница.
— О, круто! А я там учусь.
— Да? И что изучаешь?
— Испанский язык и менеджмент. (Надо сказать, что из разговора было понятно, что человек учится не заочно, а очно). А сейчас вы откуда?
— Ну… Гуляли, смотрели город. А ты?
— Да мы с друзьями сидели в баре, смотрели футбол, пиво пили. Наши проиграли, к сожалению. Наверно, поэтому я немного пьяный (смеется).
— (смеюсь) Да, вечерком посидеть с друзьями с пивом и футболом – это весело. Не расстраивайся, в следующий раз ваша команда выиграет.
Парень попросил меня помочь: нужно было перейти проезжую часть по которой были проложены трамвайные рельсы. Уверен, он и сам бы это мог сделать, но раз уж попался дружелюбный человек (а сам парень был немного выпивший) – почему бы не попросить помощи? Да… Это был мой первый опыт катить коляску с человеком – очень ответственно! Прямо как держать маленького ребенка на руках. Ну, так мне показалось.
Перешли улицу, и я предложил проводить его до дома. Как оказалось, он живёт буквально в 30 метрах от перекрестка в 9-этажной «свечке». Живёт, как я понял, один. И вот что интересно было в этом доме: с одного торца вход для тех, кто может ходить, а с другого небольшой двухэтажный пристрой с лифтом внутри. Я завёл парня в этот лифт, подарил ему пятирублёвую монету на память, пожали руки, он меня поблагодарил, а я его. Отойдя на пару метров увидел, как парень поднялся на лифте на второй этаж, проехал по коридору и зашел в одну из дверей – в свою квартиру.
Дальнейший путь до хостела (около 500 метров) я провёл в размышлениях о доступной среде, правах человека на «нормальную» жизнь и сравнении российских и немецких реалий. То, что я видел, мне не приснилось, это было абсолютно реально: молодой парень, учится в университете, ходил на лекции и семинары, живет самостоятельной жизнью в квартире, вечера иногда проводит с друзьями в баре, с пивом, весельем и футболом, поздно вечером, уставший, но довольный возвращается домой. Он – как я. И только одно, в созданных там условиях почти незаметное различие: он в коляске, я нет.
Эта встреча стала таким катализатором к осознанию проблемы в моей стране и обществе – я начал задавать себе вопросы, о которых и не думал раньше: а есть в России люди с инвалидностью? а почему я их не вижу на улице? а они что, не гуляют, не ходят в магазины, театры, клубы, университеты? наверно, все же они хотят туда ходить? Более того, они имеют на это абсолютно право. А могут они это делать?
После возвращения из той поездки я несколько недель был в депрессии.
pravostudenta 