Эх, вы бы видели, как я был хорош на очередном семинаре по правам человека… Известно, публичные выступления – мой конек, а тут еще и тема коронная – «права человека и иже с ними». В этот раз красиво очень, обаятельно и с особым чувством про инвалидов говорил. Про то, как нелегко им, как дискриминируют их, как не нужны они никому, что в Европе-то все по-другому, лучше, человечнее, что «толерантность» это не про терпимость, а про принятие, что у меня-то все с менталитетом в порядке, он у меня современный, продвинутый, я ведь с инвалидами бок о бок, не разлей вода, что проблемы-то все из-за Homo Soveticus, из-за их менталитета бракованного, мол, не хотели они проблему инвалидов замечать, в подтверждение сего, про «самоваров» товарища Сталина пример исторический привел. В общем, хорош я был, жаль на камеру никто не снимал, я бы показал, вдруг не верите.
Будучи довольным собою, по завершению мероприятия, я отправился в кинотеатр, чтобы, посредством комедии американского производства, расслабить свой на славу поработавший во благо гражданского общества мозг. По обыкновению, ткнул пальцем в монитор на кассе, выбрав свободное место, где-то посерединке зала, чтоб не слишком далеко и не слишком близко.
В зале не успел потухнуть свет, кинопроектор еще не оживил экран, а какой-то тип уже беспричинно ржал и делал это весьма специфично, я бы даже сказал дебильно. Снова и снова, в зале возникал этот дебильный смех, и всем присутствующим становилось все более и более не по себе. Зрители начали нервно перешептываться, выражая свое неудовольствие происходящим. Я долго не мог обнаружить источник смеха, но активно рисовал в своей голове образ подпитого гопаря и то, как я хорошенько его приструню каким-нибудь ловким выраженьицем, типа «молодой человек, вы не в цирке, поспокойней себя ведите, а то выведу!».
Однако вскоре возмутитель спокойствия был обнаружен. Пацан сидел прямо передо мной, в неестественной, кривой позе, да и причина его антисоциального поведения стала проясняться, особенно когда у пожарного выхода я увидел «припаркованную» инвалидную коляску. Стало понятно, что пацана не успокоить, что речь идет не о хулиганстве, не о быдлядстве какого-то гопаря, а об инвалиде, который на протяжении всего фильма будет издавать непонятные звуки и мешать всем, особенно мне, поскольку я находился непосредственно рядом. Я не берусь ставить диагноз пацану, дело это тонкое, разбираться нужно, но факт ограниченности возможностей его здоровья был очевиден.
В тот момент я ненавидел себя за то, что выбрал именно это место, а не место в противоположной стороне, как можно дальше от этого раздражителя. В конце концов, мне стало жалко денег за билет на этот недосеанс. Я не понимал, как может быть так, что из-за одного, пусть и инвалида, страдают все?! Такое воплощение толерантности меня не устраивало. Фильм стартовал, но пацан и не думал добавлять в адекватности, обращая на себя внимания большее, чем происходящее на экране. Будто назло, все места в зале были заняты, бежать было некуда.
Выходя из зала, по завершению сеанса, мне очень хотелось найти человека, который привез пацана на коляске на вечерний сеанс в логово подобных мне снобов и…искренне пожать этому человеку руку. Не отважился – жать и искать, а стоило бы! Знаете ли вы, что 8 из 10 таких пацанов и девчонок в принципе не ходят в кино или в кафе? Они «пылятся» в своих квартирах, вместо того чтобы учиться быть полноценными субъектами нашего непростого общества. Им легче всего закрыться в четырех стенах от внешнего, недружелюбного мира, где, признаемся честно, сначала не все им рады. Но куда сложнее заявить: «Этот мир принадлежит не только вам!». Я благодарен этому человеку за то, что подарил мне практический жизненный опыт взаимодействия с «другим». Не прошло и получаса с момента начала фильма, но я уже престал отвлекаться на непривычные и непонятные для меня звуки, исходящие от пацана, они как будто стали заурядной частью любого киносеанса.
Себя и тот пафосный спич на семинаре самом семинаре вспоминаю с отвращением…
pravostudenta 